ВЕРУЮ, ПОТОМУ ЧТО АБСУРДНО         Проф. П.В.Власов

Умом Россию не понять... Эта крылатая фраза, пущенная в обиход Федором Ивановичем Тютчевым, стала девизом и символом российского менталитета и российского бытия. Другая, не менее крылатая принадлежит нашему современнику Виктору Степановичу Черномырдину: “Хотели как лучше, а получилось как всегда”.

В молодости я был самым радикальным радикалом, хотел все изменить, сделать жизнь как можно лучше, справедливее, а с годами превратился в заклятого консерватора. Теперь я считаю, что в России ничего нельзя менять, потому что ничего изменить невозможно. Все реформы, которые проводятся в России меняют только форму, суть же остается прежней. Всякая реформа в России угасает подобно звуку колокола, подобно следу на водной глади. Михаил Евграфович Салтыков-Щедрин сказал: “Строгость российских законов смягчается необязательностью их исполнения”. Самые прекрасные идеи у нас не выполняются из-за отсутствия контроля за их исполнением. А еще потому, что эти идеи провозглашаются для красивого звучания и, как правило, не имеют под собой материальной базы. Есть такой анекдот: “Могут ли русские сделать все? - Да, конечно! но только что-нибудь одно”.

Отчего так? Мне кажется, отчасти от неверия народа в искренность провозвестников очередной акции. Слишком много нас обманывали: с небольшими перерывами много столетий: татаро-монголы, рабовладельцы-помещики, хозяева, большевики, олигархи и многие, многие авантюристы и мошенники, подобные Мавроди, Соловьевой и пр. Сказано: “Единожды отступивши от правды, кто же тебе поверит?”

Со временем теряют остроту обман, скрытый за красивыми лозунгами подобным “Мир народам, фабрики рабочим, землю крестьянам”. Понемногу стали забывать коллективизацию, ваучеризацию, прихватизацию. Скоро забудется великий обман, названный туманным словом “дефолт 98-го”. Человек забывает плохое, потому что душевные раны затягиваются так же как заживают раны физические.

Но это только присказка, а сказка впереди.

Мы много говорим о реформе здравоохранения, подразумевая изменения в лучшую сторону, а на деле охрана здоровья населения деградирует. Бесплатная медицина превратилась в бесстыдное вымогательсто и мздоимство. Рядовому гражданину сейчас недоступны современные методы диагностики и лечения. На периферии их нет, а в центрах они непомерно дороги.

Несколько лет назад изучив систему подготовки кадров в области лучевой диагностики за рубежом, будучи главным рентгенологом Минздрава и президентом Российской ассоциации радиологов, я решил внедрить в нашу практику самые прогрессивные, на мой взгляд, европейские стандарты в близкой мне области профессиональной деятельности.

Оказалось, что в европейских странах количество медицинских специальностей в несколько раз меньше, чем у нас в России. Отчего это так? Оттого, что у нас идет непрерывный процесс дробления медицины. Как только появляется новая аппаратура или новое направление диагностики или лечения, создается новая специальность. За рубежом, например, в области лучевой диагностики существует одна специальность – радиология и один специалист - радиолог, который владеет всеми средствами лучевой диагностики: рентгенологией, ультразвуком, компьютерной, магнитнорезонансной томографией и прочими высокотехнологичными средствами диагностики. У нас же ультразвуковая диагностика выделена в отдельную специальность. Как это получилось? Очень просто. Один хороший человек, овладевший методом ультразвуковой диагностики, пошел к другому хорошему человеку, занимавшему в то время пост министра здравоохранения и попросил сделать для него новую специальность. Ну, как не порадеть близкому человеку? Дело сделано. И так во многих других областях медицины. В результате число специальностей у нас приближается к сотне. А какая путаница в номенклатуре специальностей! Радиологами у нас называются люди разных специальностей: лучевые терапевты и врачи радиоизотопной диагностики.

За дроблением специальностей идет дробление системы подготовки специалистов в области лучевой диагностики. Во всех европейских странах, да и в Америке и в Японии подготовка специалиста по лучевой диагностике продолжается 4-5 лет. Каждый, кто хочет стать радиологом должен пройти школу (резидентуру) в учебной клинике. Причем существует единая стандартизованная программа обучения, охватывающая все средства лучевой диагностики. У нас же существуют многообразные формы подготовки лучевых специалистов, разные по профилю и по продолжительности обучения, от трех с половиной месяцев на курсах переподготовки до двух лет в ординатуре. И уж совсем абсурдно, у нас есть интернатура по узким специальностям, чего нет ни в одной цивилизованной стране. Интернатура во всем мире – это период общей врачебной практики между получением врачебного диплома и специализацией в резидентуре. Стало быть и качество специалистов у нас изначально планируется разное. И это поддерживается системой аттестации врачей. Согласно этой системы все врачи у нас делятся на три категории: высшую, первую и вторую. Получается, как в мясной лавке, врачи высшего качества, врачи второго сорта, врачи третьего сорта. Если бы жители какой-нибудь цивилизованной страны узнали, что прием ведет врач второго или третьего сорта, к нему бы никто не пошел, и ни одна страховая кампания не заключила бы с ним контракт. Да, он не получил бы сертификат на деятельность в данной специальности. Прием должен вести врач только высшего качества и подготовка должна быть соответствующей – полной и единой, стандартной.

У нас сертификат специалиста можно получить после окончания пятимесячного цикла специализации, переподготовки, после окончания интернатуры, ординатуры, адъюнктуры, аспирантуры, докторантуры. У нас аспирантура считается формой подготовки специалиста. Ну какая же это подготовка?!. Аспирант занят наукой, ему некогда учиться, он выполняет научную тему по узкому вопросу. Но, защитив диссертацию, он становится на голову выше настоящего специалиста, руководит специалистами и готовит кадры по специальности. Разве это не абсурд? Отсюда и уровень квалификации наших профессоров, отсюда и уровень квалификации тех, кого они учат.

В свое время я организовал кампанию по объединению всех специальностей в одну единую. Была проделана большая работа по убеждению и рядовых врачей и Минздрава в необходимости такого объединения. Главным мотивом было расширение профиля специалистов, конвертируемость наших специалистов на мировом рынке труда, тем более, что это соответствует нашим устремлениям войти в Европейский союз. Когда дело дошло до Министерства труда, нам сказали: Хорошо, мы разрешим вам сделать одну специальность из нескольких, но тогда ваши рентгенологи потеряют льготы, которыми они пользуются сейчас, потому, что все утвержденные правительством льготные списки расчитаны на рентгенологов.

И я прекратил свою активность в этом направлении, потому что при нашей мизерной зарплате врачи не согласятся лишиться льгот в виде сокращенного рабочего дня и льготного выхода на пенсию. Льгот нас лишат быстро, а вот зарплату не повысят. Я понимаю, что льготы – это анахронизм. Это порождение нашего доморощенного псевдогуманизма; вместо того, чтобы дать возможность людям заработать и получать достойную зарплату за объем проделанной работы, нас освобождают от работы путем сокращения рабочего времени, увеличения продолжительности отпуска, преждевременным уходом на пенсию. За рубежом радиологи не пользуются никакими льготами и не борются за них, там и продолжительность рабочего дня 45 часов в неделю и короче оплачиваемый отпуск и нет льготного выхода на пенсию. Там за бугром все регулируется заработной платой.

Еще один вопрос, касающийся наших экономических возможностей. Если мы подобно европейским стандартам увеличим продолжительность подготовки в десять раз, мы должны будем увеличить количество учебных баз в десять раз. Соответственно этому мы должны будем увеличить численность преподавателей минимум в десять раз. Это не реально. Сегодня у нас количество учебных баз такое же как в Голландии, где численность населения в десять раз меньше, чем в России. Сегодня наши ординаторы кучами по 4-5 человек толкаются за спиной преподавателя, не принимая участия в производственном процессе. В европейских клиниках резиденты работают под контролем сертифицированного специалиста, средняя рабочая нагрузка на учащегося вполовину меньше учителя, но он работает, приносит прибыль учебной клинике и получает за выполненную работу соответствующую заработную плату.

Допустим, мы по образу и подобию европейских стран, продлим подготовку специалистов в области лучевой диагностики до нескольких лет. Что же получится? А получится то, что в ординатуру смогут попасть только жители крупных городов, где имеются соответствующие учебные базы. А жители провинциальных городков и селений никуда не поедут. А специалист в районной больнице нужен. И скажет главный врач этой больницы: “Слушай Федор, никуда я тебя не отпущу ни на год, ни на два, ни на три. Иди в рентгеновский кабинет и работай”. А Федор будет рад: у него семья; совместительство, за время, прошедшее после окончания института он обзавелся хозяйством у него пчелы, нутрии, рыбалка, охота, может быть даже олени. Разве может он все это оставить или взять с собой.

Нам трудно что-либо поменять, потому что у нас все завязано одно на другое: потянешь за одну ниточку, потянутся многие другие, в результате получится еще хуже, чем было.

Мы долго шли другим путем и зашли в тупик. Так, что же нам делать теперь? Я думаю нужно сначала создать прочную экономическую базу, а потом реформировать социальную сферу. Нельзя построить идеально функционирующую отрасль в неидеальной системе народного хозяйства. Нельзя построить идеальный социализм в отдельно взятой сфере социальной помощи населению. Мы бедны потому что глупы, а глупы потому что бедны. Как можно стать богатыми, если у нас нет коллективного мышления. У нас каждый по отдельности умный, а коллективного ума не хватает. У нас нет общих, национальных интересов. У нас нет гражданского общества, у нас каждый (и в первую очередь руководители) видит только свой личный интерес, личную выгоду, а о державе думать стало неприлично. Помните, как дружно на собраниях мы безумствовали проклиная всяких оппортунистов, ревизионистов, уклонистов, империалистов и других о ком мы понятия не имели, кто они такие. Что это? Глупость, подлость, страх или все вместе?

У нас нет коллективного мышления, нет общенациональных интересов, У нас каждый за себя. Как в каменном веке идет борьба всех против всех. Нас можно объединить только страхом, только угрозой физического уничтожения, только террором сверху. Именно этим объясняется ностальгия по сталинским временам, когда было некое подобие “порядка”.

Нет, в нашей стране пока ничего нельзя трогать, потому что все сложилось в соответствии с нашим бытом, с нашими условиями, и уровнем нашей экономики. Специальности нельзя трогать, потому что система подготовки кадров такова. Подготовку кадров нельзя трогать, потому что она соответствует необъятным просторам нашей страны и соответственно низкой плотности населения. Льготы нельзя снимать, потому, что это один из способов повышения мизерной заработной платы. Сокращенный рабочий день рентгенологам нужен для того, чтобы где-то совмещать, - это у них называется “хобби”, то есть то, чем нормальный человек занимается после основной работы. Все на первый взгляд абсурдно, но все логично вытекает из реалий сегодняшнего дня.

А Министерство здравоохранения, куда же оно смотрит? Министерство живет автономно, оно ничем не управляет, ни на что не влияет. А кто там будет управлять, если идет постоянная кадровая чехарда. Для того чтобы стать хорошим компетентным чиновником, нужно, чтобы человек просидел на своем месте годы. Постоянная кадровая перетасовка вредит делу. Новому некомпетентному человеку поручают составить новый приказ по весьма серьезному вопросу, и он ничтоже сумняшеся не посоветовавшись со специалистами, не изучив международный опыт (да, и как он может его изучить не зная языка) изобретает велосипед. А потом всех начинает лихорадить. И в министерство плывет новый поток писем с недоуменными вопросами.

Министерские люди не соблюдают ими же устанавливаемые порядки. Приказы часто издаются без согласования в обход компетентных специалистов и в нарушение порядка утверждения издаваемых нормативных актов. Возьмем, к примеру, приказ № 198 от 22.06.98 г. “О дальнейшем развитии рентгено-хирургических методов диагностики и лечения”.

Один весьма уважаемый профессор, академик, который, как говорится. открывает министерские двери ногой, принес текст приказа, который в обход всем заинтересованным и ответственным специалистам и в нарушение всех положений о порядке утверждения документов был моментально подписан. Согласно этого приказа в штате рентгено-хирургической лаборатории есть хирург, который не имеют права работать с рентгеновскими лучами без получения соответствующего сертификата, но нет рентгенолога, который имеет это право. В результате возникла путаница, создана почва для очередных нарушений и тяжб.

Мы сначала издаем нелепые приказы, а потом работники Минздрава и многие другие организации ведут большую крючкотворную работу по составлению бессмысленных хитроумных ответов на нескончаемый поток писем трудящихся с просьбой дать разъяснение по тому или иному вопросу.